и) Неумение артиллерии дать массированный огонь в нужный момент и в нужном направлении. Распыление артиллерийских и минометных сил не дает нужного эффекта. (2, л.44)

Инженерные войска в период подготовки наступления провели мероприятия по вскрытию профиля обороны противника, чем в значительной мере способствовали ее изучению командирами стрелковых и артиллерийских частей. Смелые действия саперов-разведчиков в глубине обороны противника, достигавших р. Великая, давали ценные сведения об обороне. Однако, полностью вскрыть систему обороны противника инженерная разведка не смогла.

В период наступления инженерные части сопровождали пехоту, артиллерию и танки через проволочные и минные заграждения; служили подвижным противотанковым резервом и закрепляли занятые рубежи; устраивали переправы и восстанавливали дороги.

В Саперные подразделения удовлетворительно справились с задачей обеспечения действий штурмовых батальонов и боевых действий в целом. (2, л.45)

Танковые и самоходно-артиллерийские полки были приданы стрелковым дивизиям, действующим на направлении главного удара, и использовались как группы поддержки пехоты. Вследствие плохого взаимодействия между танками, артиллерией и пехотой танковые части понесли значительные потери, не оказав должного влияния на ход наступления. (За 9–11 марта было потеряно 65 единиц бронетехники, т. е. 80 % состава.)

Значительные потери бронетехники объяснялись следующими причинами:

а) Стремлением общевойсковых командиров протаранить оборону противника силами танковых частей, в условиях неподавленной огневой системы противника, вместо использования танков, как силы развития успеха в тыл и фланг противника, с целью дезорганизации обороны и морального подавления противника.

б) Отсутствие должного артиллерийского сопровождения танков в ходе динамики боя, вследствие чего танки вынуждены были изолированно вступать в артиллерийскую дуэль с противотанковой обороной немцев и «ФЕРДИНАНДАМИ».

в) Необученность пехоты совместным действиям с танками в результате чего пехота отставала от танков и должным образом не закрепляла успех танковых частей. Командиры танковых частей, в свою очередь, не научены трезвым образом учитывать конкретную обстановку, вслепую зарывались вперед (226-й тп). (2, л.45)

Так, 9 марта 36-й гв. ттп с самоходками 401-го сап во втором эшелоне, преодолев проволочное заграждение на восточной окраине д.д. Зуево – Вощинино и затем с помощью саперов противотанковый ров атаковал опорные пункты Зуево, Вощинино и Погостище. Самоходки 401-го сап выдвинулись к д. Погостище и с линии противотанкового рва поддерживали действия танкистов.

Взаимодействующая с танками пехота 60-го сп 65-й сд далее проволочного заграждения продвинуться не смогла, будучи прижатой к земле огнем автоматического оружия и минометов.

Часть танков в течение дня дважды возвращалась в д. Погостище и сажала пехотинцев на танки. Однако оба раза пехотинцы спрыгивали с танков и возвращались обратно.

Артиллерия своевременно не открывала огня по заявкам командиров танковых частей, и зачастую совершенно не вела артогня по действующим огневым точкам противника.

10 марта танкисты 36-го гв. тпп при поддержке СУ-85 вновь повторили атаку д. Погостище и ворвались в нее. Пехота же не подошла и не закрепила захваченный опорный пункт за собой.

К исходу дня 36-й гв. тпп и 401-й сап были переподчинены 239-й сд, получив задачу взаимодействуя с 611-м сп прорвать оборону противника в направлении д.д. Дулово – Лехино и выйти на ЖД и шоссе Псков – Остров.

Утром 11 марта без предварительной артподготовки танки и САУ атаковали опорный пункт Лехино. Танки достигли первой траншеи, пехота отстала и понесла сильные потери от артобстрела. Танки отошли на исходные позиции.

40-q тп взаимодействуя с 1084-м сп утром 9 марта атаковал опорный пункт Иваньково и занял его, далее выйдя в район Уткино – Городец. Пехота на подступах к Иваньково была отсечена от танков и не сумела занять опорный пункт. Танки отражали контратаки противника самостоятельно в течение суток. Понеся значительные потери, полк ночью 11 марта отошел на исходные позиции.

226-й тп в сопровождении с 1902-го сп, взаимодействуя с 419-м сп, обошел опорный пункт Панево и начал атаку на д. Авдятово. На рубеже р. Многа, пехота и САУ были отсечены огнем противника и понесли значительные потери от штурмовых орудий. Вырвавшийся вперед 226-й тп попал в огневой мешок у д. Авдятово и потерял 9 танков.

Бои 9–12 марта показали, что в условиях сильной огневой системы противника, пехоте сложно выдержать дистанцию следования в 200–300 метрах за танками, она отставала. Поэтому танки, выйдя на назначенный рубеж, не должны до подхода пехоты и артиллерии наступать далее. Следовало дождаться подхода пехоты и артиллерии, организовав оборону на занятом рубеже и только затем атаковать следующий рубеж. (2, л.46)

В отношении управления боем отчет отмечал, что оно «при прорыве сильно укрепленной полосы приобретает особое значение». Между тем КП полков и дивизий находились на значительном удалении от наступавших батальонов. Например, КП полка от батальонов (1084-й сп) отделяло 4 км, а от КП дивизии – 7 км.

Это приводило:

– к ослаблению непрерывного наблюдения за полем боя;

– к ослаблению (а зачастую и отсутствию) своевременного реагирования на изменившуюся обстановку – влияния на ход боя огнем артиллерии, ввод в бой резерва, перегруппировку, налаживание потерянного взаимодействия, связи с соседом;

– к ослаблению связи с нижестоящими частями и информированию вышестоящих штабов;

– к ослаблению материального обеспечения боя.(2, л.47)

Так, отсутствие дальнейшего развития прорыва обороны на флангах 18 и 65-й стрелковых дивизий, можно было объяснить только ослаблением управления войсками 46 и 310-й дивизий.

Медленные и нерешительные действия 46 и 310-й стрелковых дивизий из-за незнания обстановки у соседних дивизий и слабое управление боем, в целом привели к неуспеху. Командиры частей и соединений не смогли обеспечить целеустремленное и непрерывное управление боем, не сумели сосредоточить все усилия на направлении главного удара. Бой развивался стихийно, части отклонялись от заданного направления, разделялись контратаками противника, при вклинении в оборону подставляли свои тылы, растягивали боевые порядки и теряли ударную силу.

Отчет указывал, что наиболее четкое управление боем было в 18-й сд. НП дивизии находился в 2 км от переднего края, располагался на высоте, с которой командир дивизии мог лично наблюдать за ходом боя. НП полков находились в 1–1,5 км от передовой, что давало командирам полков возможность влиять на ход боя, что нельзя сказать о других наступавших дивизиях. Лично наблюдение за полем у старших начальников почти отсутствовало.

Отсутствие запасных НП при контратаках противника приводило к тому, что командиры ряда полков, не переходя на новое место, оказывались в боевых порядках пехоты и теряли управление. Чтобы избежать подобного, стрелковый полк должен иметь при наступательных действиях 2–3 НП.